Не секрет, что самыми «слабыми» в политическом плане позициями являются позиции левых партий и движений в Центральной и Восточной Европе (в странах бывшего «Восточного блока»). Причиной этого является и собственный негативный опыт построения социализма этими странами до 1989 года, и политика их левых партий в 1990-х, которые, приходя к власти под социал-демократическими лозунгами и/или социалистическим лозунгами, в итоге оказывались проводниками откровенно неолиберального экономического курса. Об этом — и о возможности возвращения левых в «большую политику» — на примере левых Польшы, собравшихся вокруг журнала «Политическая критика» (Krytyka Polityczna), пишет Джон ФЕФФЕР, руководитель исследовательского проекта Foreign Policy In Focus. Статья Meet the Polish Activists on the Cutting Edge of a Possible Left Resurgence in Eastern Europe была первоначально написана для издания AlterNet.
Его угловое расположение было, конечно, «козырным». Однако кафе «Brave New World» («Дивный новый мир») находясь на самой фешенебельной магистрали Варшавы, столкнулось с серьёзной конкуренцией: дорогая французская булочная, модный ресторан суши и знаменитое кафе «BLICKLE», который начало работать ещё до Первой мировой войны. Более того, даже его страстные защитники вынуждены были признать, что еда в «дивном новом мире», хотя и относительно дешёвая, едва ли способна утолить голод.
Тысячи клиентов, которые стекались в кафе после его открытия в 2009-м, приходили туда по другой причине: послушать беседы выдающихся людей о новостях и политике. Это кафе и культурный центр стало сказочно успешным интеллектуальным магнитом. Лучшие умы в этом польском аналоге знаменитого парижского кафе «Два Маго» (где и по сей день собирается интеллектуальная элита), не являются ни крутыми предпринимателями, ни повидавшими мир эмигрантами. Вместо этого владельцы заведения отдали явный приоритет интеллектуальной критике и левой политике, причём всё это подавалось с хорошим чувством юмора. Да и название его звучит антиутопически, отсылая к известному роману, критиковавшему посткоммунистический «рай».
Такое сочетание кофеина, критики и юмора, конечно, привлекло толпы людей. Но это была Польша, страна, где левая мысль пережила, по крайней мере, два мощных исторических удара: контакт с коммунизмом до 1989 года, и эйфорические объятия капитализма после 89-го.
Владельцы кафе, активисты-интеллектуалы, которые называют себя «Политической критикой» (Krytyka Polityczna), представляли собой поколение «новых» левых. Их критика «старых» левых и по сей день остаётся весьма бескомпромиссна. «Новые» левые в Польше имеют гораздо большие амбиции, чем создание ещё одной новой левой партии – они бросают вызов всему политическому истеблишменту. В период между дебютом одноимённого журнала в 2002 году до выступления по поводу участия Польши в Венецианской биеннале в 2011-м, «Критика» сделала левое движение в Польше весьма привлекательным. Она смогла также вдохновить активистов и в других странах.
Новое окно возможностей?
Безусловно, сегодня для «новых» левых в Центральной и Восточной Европе наступило благоприятное время. Избиратели восстали против накатывающихся волн политики жёсткой экономии, проводимой социал-демократическими лидерами целого ряда стран, в том числе Чехии, Словакии, Хорватии и Словении. В Болгарии весь прошлый год студенты, экологи, и другие активисты гражданского общества находятся в почти постоянной борьбе с коррумпированными властями. Прогрессивные активисты со всего региона ежегодно, начиная с 2008 года, собираются на протестном форуме в Хорватии, чтобы обсудить возможности возрождения сильных и независимых левых сил.
К сожалению, массовое разочарование неолиберальной экономикой и политической коррупцией, которое сделало «Критику» и её региональных единомышленников столь популярными, пополнило и ряды крайне правых. Ультраправые партии, такие как «Йоббик» в Венгрии и «Атака» в Болгарии принесли в политику расизм и популизм. Скинхеды и военизированные формирования преследуют цыган, турок и другие национальные меньшинства. Чуть далее на востоке мы видим, что ударной силой для демонстрантов на Евромайдане в Украине стали «Свобода» и «Правый сектор».
Способна ли левая «Критика» в период, когда националистической экстремизм набирает популярность во всей Центральной и Восточной Европе, остановить правых и привлечь на свою сторону миллионы европейцев, утративших в результате экономического кризиса последнюю надежду?
Скептики не уверены, что «Критика» это то, чего все ждут. Они считают, что движение упустило возможность обрести реальное политическое влияние. «Brave New World» кафе было в 2012 году закрыто – благодаря противодействию городских властей, были закрыты и некоторые из других небольших клубов.
Даже интеллектуалы, скептически относящиеся к теории великого человека в истории, признают выдающуюся роль основателя «Критики» Славомира СИРАКОВСКИ (Slawomir Sierakowski). В течение десятилетия, Сираковски стал видным интеллектуалом и общественным деятелем. Ему чуть более тридцати лет, и в его лице с его короткими светлыми волосами и в очках сохраняется что-то мальчишеское: польский Гарри Поттер, который использует язык критической теории для произнесения заклинаний.
Сираковски настаивает, что магия левой мысли по-прежнему существует. «Критика», утверждает он, продолжает развиваться, и ещё никогда не имела такого влияния. В 2012-м, например, его организация с помпой открыла «Институт Передовых Исследований» в паре кварталов от места, где находилось кафе. Он по-прежнему доминирует в интеллектуальной жизни Польше с массой публикаций относительно событий в Украине и вокруг неё.
«Золотой век левых не закончился», заявляет Сираковски. Более того, «их золотой век ещё впереди».
Падение и новый взлёт левых
Когда коммунистические правительства в Восточной Европе в 1989 году рухнули одно за другим, официальные левые пошли на спад, причём в Польше это было наиболее заметно. В июне 1989 года поляки почти повсеместно избрали кандидатов от «Солидарности». Во всём регионе коммунистические партии пытались радикально перестроиться. В Польше коммунисты перекрасились в «Союз демократических левых сил» (SLD), и выжидали своего часа.
Между тем, «Солидарность», поддержав политику «шоковой терапии», значительно ухудшила жизнь населения в 1990-х годах, особенно фермеров и промышленных рабочих, которые и составляли основу «Солидарности». Как сказал Яцек ЗАКОВСКИЙ, бывший пресс-секретарь парламентской фракции «Солидарности»:
«нужно быть исключительно глупым, чтобы верить, что общество скажет — это фантастика! Мы потеряли наши сбережения. Теперь мы в четыре раза беднее, чем мы были до вашего прихода к власти. Мы вас любим!»
«Мы должны были заплатить эту цену. Революция должна съесть своих детей, и это – общее правило».
Независимых левых в то время Сираковски называл просто «планктоном», «жижей из трёх партий». Бывшие коммунисты из SLD были единственной силой, обладавшей организационными возможностями. У них были ресурсы, политические звёзды, — такие как Александр КВАСЬНЕВСКИЙ и Лешек МИЛЛЕР, — они финансировались из государственных средств, которые предоставляются парламентским партиям. И, конечно, у них был опыт.
Экономический кризис в Польше почти автоматически привёл партию SLD к власти. Однако под руководством президента Квасьневского и премьер-министра Миллера, SLD проводила, скорее, неоконсервативную политику. Она поддержала политику жёсткой экономии, войну США в Афганистане и Ираке, и даже позволила сотрудникам ЦРУ создать на польской земле секретную тюрьму. Польша вступила в Европейский Союз, хотя и только после того, как заручилась поддержкой католической церкви в обмен на сохранение закона, запрещающего аборты.
Известность «Политической критике» принесли дебаты о вступлении в ЕС. Причём интересно, что известности этой она добилась не через организацию забастовок, как «Солидарность» в 1980 году, а благодаря использованию интеллектуалов.
Письмо, принёсшее успех
Ещё совсем молодым человеком Славомир Сираковски опубликовал статью в одной из самых известных газет Польши, «Gazeta Wyborcza». «Это была наивная, подростковая статья о том, как мы были недовольны тем, что происходит в Польше, — признаёт он, — в ней нет ничего, под чем я сегодня бы подписался». Однако молодого Сираковского поддержала ветеран оппозиционной мысли и социолог Кинга ДУНИН, сотрудница «Газеты выборчей». Эта пожилая женщина и молодой человек наладили тесные рабочие отношения.
«Одна из главных идей «Критики политичной» является мысль о том, что нужно объединить левую культурологию с экономикой, и что неолиберализм — это отнюдь не самый свежий продукт на нашей национальной политической кухне», — заявляет Агнешка ГРАФФ, американская профессорша и участница «Критики…».
В 2002 году «Критика…» уже оставила свой след в интеллектуальных кругах благодаря изданию ежеквартального журнала. Их следующий ход, открытое письмо 2003 года, принёс «Критике политичной» не только известность в Польше, но и международное признание. Их письмо, которое собрало подписи 250 видных польских интеллектуалов, поставило вопрос о членстве в Европейском Союзе. Они поддерживали идею вступления в ЕС, но призывали Евросоюз двигаться в более прогрессивном направлении. После опубликования этого письма в крупных европейских газетах, польское общественное мнение начало склоняться в сторону его авторов.
«Это был очень важный урок для нас, — вспоминает Сираковски. — Вы можете войти в большую политику, обладая только хорошей идеей, карандашом и листом бумаги».
«Критика…» стала привлекать молодых активистов, родившихся уже после прихода к власти «Солидарности», и которые лишь смутно помнили трудные 1990-е годы. Участники «Критики…», которые как будто вышли из XIX века – эпохи романтики и поэзии, — стали теми людьми, которых в новой, рыночной жизни Польши очень не хватало. Благодаря сочетанию высокой идейности и социальной активности, «Критика…» привлекла и политических романтиков, подающих надежды учёных, и «третий сектор» активистов общественных организаций. Первые устраивали интеллектуальные «фейерверки», остальные занимались организационной работой.
«Мы очень профессиональная и очень грамотная организация, — с гордостью говорит Сираковски. — Многие люди не любят нас, потому что мы всегда побеждаем. Это потому, что у нас много женщин из третьего сектора».
Действительно, «Критика…» выделяется количеством женщин среди сотрудников и позицией по гендерным вопросам.
«Критика…» успешно запускает и новые предприятия, примерно по одному в год. Она создала плацдарм в Интернете с помощью своего веб-издания «Dziennik Opinii» (Opinion Daily). Его издательский отдел теперь издаёт десятки книг в год, включая переводы и высоколобые работы Жижека и Агамбена. Она создала сеть клубов по всей Польше, предприятия в Украине и России, в Берлине и Лондоне. Её основные фигуры, такие как режиссёр Агнешка ХОЛЛАНД, всячески поднимают реноме организации, работая в её Консультативном совете. В социальном плане «Критика» борется против принудительного выселения, защищает права ЛГБТ и поддерживает забастовщиков.
Своим успехом «Критика…» — в каком-то смысле — обязана недостаткам, существующим в Польше. Это правда, что польская экономика понемногу восстанавливается после коллапса 1990-х, что позволяет говорить о ней как о «зелёном острове» роста в то время, когда весь остальной континент окрашен в «красный» цвет. Но молодые люди, те, на кого направлено сочетание левых экономических и культурных «посланий» «Критики…», не выиграли от этого роста. Безработица среди молодёжи остаётся высокой — более 25%. Даже те, кто имеет рабочее место, часто устроены по краткосрочному, «мусорному контракту», по которому платят сущие гроши и не дают никаких социальных гарантий.
«Люди уезжают из страны, чтобы найти работу и развиваться в личностном или профессиональном плане», — говорит сотрудник «Критики…» Михаил СУТОВСКИЙ.
Более 1,5 миллиона человек эмигрировали из Польши после вступления в ЕС в 2004 году, а это наибольшее число людей, уехавших из страны в мирное время за всю польскую историю.
«Критика…» предложили что-то новое: молодой лидер, который смог сплотить своё поколение.
«То, как работают сотрудники «Критики…», то есть по шестнадцать часов в день, да ещё и бесплатно, доказывает – увлечь их за собой мог только человек с огромной харизмой».
«Заслужить похвалу от Славека Сираковского это дорогого стоит».
«Без него, — добавляет социолог и сотрудник «Критики» Мацей ГДУЛА, — мы имели бы много мелких инициатив, но люди бы не собрались вместе, чтобы действовать». Другими словами, без Сираковского независимые польские левые так и останутся ничем иным, как «планктоном».
И Европа будет потрясена…
В фильме-трилогии «И Европа будет потрясена» (And Europe Will Be Stunned), Сираковски играет лидера движения, выступающего за возвращение евреев в Польшу. Режиссёр ленты — израильский художник Яэль БАРТАН, фильмы которого представляли Польшу на Венецианской биеннале, а затем прошли по кинотеатрам всего мира.
Его фильм также может быть истолкован и как аллегория «Критики…». Призыв к возрождению еврейской общины в Польше, звучащий на пустом стадионе в первой части трилогии, может показаться несбыточной попыткой возрождения левого проекта. Во второй части трилогии, молодые люди прислушиваются к призыву лидера движения, и начинают строить кибуц в Варшаве, чтобы вдохнуть новую жизнь в почти исчезнувшее сообщество. В заключительном эпизоде, они присутствуют на похоронах своего лидера, который был убит киллером.
В реальной жизни Сираковски жив и здоров, и ведёт колонку в The New York Times. Но поскольку с некоторых пор он живёт за пределами Польши, получая стипендию в Гарварде, то это тоже своего рода исчезновение.
Некоторые указывают на то, что «Критика…» часто не доводит свои дела до конца.
«Они начинали с необыкновенным успехом», — вспоминает журналист Констант ГЕБЕРТ. — Поначалу клубы «Критики» плодились как грибы. Забудьте Варшаву – там это модное левое движение. Клубы стали появляться даже в захолустье, но вместо того, чтобы поддерживать эти клубы, посылать туда хороших организаторов, лелеять их, воспитывать, пусть даже в течение многих лет, если это будет необходимо, они стали искать быстрой прибыли. «Критика…» оказалась заинтересована лишь в расширении продаж своего журнала. И клубы исчезли. Это разочаровывает».
Для других главным разочарованием стал отказ «Критики…» от создания политической партии.
«Они хорошие ребята», — говорит активистка Сусанна ДАБРОВСКА. — Но я думаю, что они страдают от той же проблемы, как и левые в США. Они организованы вокруг собственных дискуссий. Конечно, дискуссии, это очень важно, но если вы только говорите, и ничего не делаете, то это проблема, особенно для левых».
Сираковски не хочет говорить о политических партиях. Он хочет чего-то более плодотворного.
«Партия это не та вещь, что нам нужна. Глупо спорить на эту тему. Можно сказать, что «вы можете быть более честным, более содержательным»… Но нет, если бы я стал таким, занимаясь партией, я бы немедленно проиграл. Если бы даже Вацлав Гавел пошёл сегодня на выборы, и он бы проиграл».
Сираковски настаивает, что «Критика» это не только говорильня. «Мы многое изменили в Польше», отмечает он.
«Например, мы изменили законы о наркотиках. У нас был очень консервативный закон в Польше, и людей автоматически отправляли в тюрьму, если у них, хоть что-нибудь находили. Это только усилило криминализацию молодёжи. Потом, когда ребят освобождают из тюрьмы, они уже становятся настоящими бандитами. Теперь закон другой. Разве это доступно изменить какой-либо политической партии? Нет! Это смогла сделать только коалиция общественных организаций».
Кроме того, изменение самого политического дискурса в Польше это тоже не мелочь.
«Никто уже не будет смотреть на вас как на сумасшедшего, если вы здесь, в Польше, скажете, что вы — левый, или что вы против войны, или что вы отрицаете национализм, или что вы за прогрессивный налог и против неравенства», — спорит Мацей ГДУЛА. — Вы можете открыто говорить на классовом языке, и на вас уже не будут смотреть как на человека из прошлого. Мы действительно ввели левую критику и левые взгляды в политические дебаты».
Ещё один поворот влево?
Восточная Европа была когда-то настоящей витриной либерализма, в сочетании с парламентской демократией. Реформаторы, которые пришли к власти в начале 1990-х годов повторяли знаменитый афоризм Маргарет Тэтчер о том, что у их страны «нет альтернативы». Даже бывшие коммунистические партии, вернувшись к власти, действовали примерно так же.
Сейчас всё изменилось — в регионе уже трудно найти горячих сторонников либерализма. Некоторые из былых реформаторов стали крайне правыми, в то время как многие либералы перешли влево.
Новое поколение молодых интеллектуалов сформировало такие группы, как «Студенческая сеть» в Венгрии, «CriticAtac» в Румынии, и «Новые левые перспективы» в Болгарии. Возникли новые левые партии, таких как LMP в Венгрии и «Инициатива за демократический социализм» в Словении, которые обещают совершенно новый тип политики.
В этой смеси и выкристаллизовываются «новые левые». Мы используем этот термин, чтобы попытаться выкроить политическое пространство между «старыми левыми», — коммунистами и социал-демократами, — которые стали неолиберальными и консервативными.
Практически каждое левое политическое движение в регионе так же ищет себе место между коммунизмом и неолиберализмом. Но только в Польше новые левые успешно вышли за пределы академических кругов, преодолев искушение войти в тупик партийной политики. Кроме того, «Критика политична» выжила, переселившись и в другие страны, и процветает даже тогда, когда её харизматичный основатель сбежал в поиске новых возможностей.
Но, пожалуй, истинный источник успеха организации в том, что «Критика политична» взялась не только интеллектуальную, политическую, но и за предпринимательскую деятельность, не побоявшись сопутствующих рисков.
«Только действие объединяет людей, — говорит Сираковски, как будто он в очередной раз выступает на огромном стадионе, призывая своих последователей. — Если мы с вами будем сотрудничать, чтобы что-то сделать, со временем между нами возникнет достаточное доверие, чтобы мы совместно рискнуть совершить что-то действительно крупное».
Этот призыв вызвал глубокий резонанс в стране, где миллионы людей рисковали собой, чтобы создать массовое движение под названием «Солидарность».
Перевод — Андрея МАКЛАКОВА
Источник — DIALOG.UA
Не секрет, что самыми «слабыми» в политическом плане позициями являются позиции левых партий и движений в Центральной и Восточной Европе (в странах бывшего «Восточного блока»). Причиной этого является и собственный негативный опыт построения социализма этими странами до 1989 года, и политика их левых партий в 1990-х, которые, приходя к власти под социал-демократическими лозунгами и/или социалистическим лозунгами, в итоге оказывались проводниками откровенно неолиберального экономического курса. Об этом — и о возможности возвращения левых в «большую политику» — на примере левых Польшы, собравшихся вокруг журнала «Политическая критика» (Krytyka Polityczna), пишет Джон ФЕФФЕР, руководитель исследовательского проекта Foreign Policy In Focus. Статья Meet the Polish Activists on the Cutting Edge of a Possible Left Resurgence in Eastern Europe была первоначально написана для издания AlterNet.
Его угловое расположение было, конечно, «козырным». Однако кафе «Brave New World» («Дивный новый мир») находясь на самой фешенебельной магистрали Варшавы, столкнулось с серьёзной конкуренцией: дорогая французская булочная, модный ресторан суши и знаменитое кафе «BLICKLE», который начало работать ещё до Первой мировой войны. Более того, даже его страстные защитники вынуждены были признать, что еда в «дивном новом мире», хотя и относительно дешёвая, едва ли способна утолить голод.
Тысячи клиентов, которые стекались в кафе после его открытия в 2009-м, приходили туда по другой причине: послушать беседы выдающихся людей о новостях и политике. Это кафе и культурный центр стало сказочно успешным интеллектуальным магнитом. Лучшие умы в этом польском аналоге знаменитого парижского кафе «Два Маго» (где и по сей день собирается интеллектуальная элита), не являются ни крутыми предпринимателями, ни повидавшими мир эмигрантами. Вместо этого владельцы заведения отдали явный приоритет интеллектуальной критике и левой политике, причём всё это подавалось с хорошим чувством юмора. Да и название его звучит антиутопически, отсылая к известному роману, критиковавшему посткоммунистический «рай».
Такое сочетание кофеина, критики и юмора, конечно, привлекло толпы людей. Но это была Польша, страна, где левая мысль пережила, по крайней мере, два мощных исторических удара: контакт с коммунизмом до 1989 года, и эйфорические объятия капитализма после 89-го.
Владельцы кафе, активисты-интеллектуалы, которые называют себя «Политической критикой» (Krytyka Polityczna), представляли собой поколение «новых» левых. Их критика «старых» левых и по сей день остаётся весьма бескомпромиссна. «Новые» левые в Польше имеют гораздо большие амбиции, чем создание ещё одной новой левой партии – они бросают вызов всему политическому истеблишменту. В период между дебютом одноимённого журнала в 2002 году до выступления по поводу участия Польши в Венецианской биеннале в 2011-м, «Критика» сделала левое движение в Польше весьма привлекательным. Она смогла также вдохновить активистов и в других странах.
Новое окно возможностей?
Безусловно, сегодня для «новых» левых в Центральной и Восточной Европе наступило благоприятное время. Избиратели восстали против накатывающихся волн политики жёсткой экономии, проводимой социал-демократическими лидерами целого ряда стран, в том числе Чехии, Словакии, Хорватии и Словении. В Болгарии весь прошлый год студенты, экологи, и другие активисты гражданского общества находятся в почти постоянной борьбе с коррумпированными властями. Прогрессивные активисты со всего региона ежегодно, начиная с 2008 года, собираются на протестном форуме в Хорватии, чтобы обсудить возможности возрождения сильных и независимых левых сил.
К сожалению, массовое разочарование неолиберальной экономикой и политической коррупцией, которое сделало «Критику» и её региональных единомышленников столь популярными, пополнило и ряды крайне правых. Ультраправые партии, такие как «Йоббик» в Венгрии и «Атака» в Болгарии принесли в политику расизм и популизм. Скинхеды и военизированные формирования преследуют цыган, турок и другие национальные меньшинства. Чуть далее на востоке мы видим, что ударной силой для демонстрантов на Евромайдане в Украине стали «Свобода» и «Правый сектор».
Способна ли левая «Критика» в период, когда националистической экстремизм набирает популярность во всей Центральной и Восточной Европе, остановить правых и привлечь на свою сторону миллионы европейцев, утративших в результате экономического кризиса последнюю надежду?
Скептики не уверены, что «Критика» это то, чего все ждут. Они считают, что движение упустило возможность обрести реальное политическое влияние. «Brave New World» кафе было в 2012 году закрыто – благодаря противодействию городских властей, были закрыты и некоторые из других небольших клубов.
Даже интеллектуалы, скептически относящиеся к теории великого человека в истории, признают выдающуюся роль основателя «Критики» Славомира СИРАКОВСКИ (Slawomir Sierakowski). В течение десятилетия, Сираковски стал видным интеллектуалом и общественным деятелем. Ему чуть более тридцати лет, и в его лице с его короткими светлыми волосами и в очках сохраняется что-то мальчишеское: польский Гарри Поттер, который использует язык критической теории для произнесения заклинаний.
Сираковски настаивает, что магия левой мысли по-прежнему существует. «Критика», утверждает он, продолжает развиваться, и ещё никогда не имела такого влияния. В 2012-м, например, его организация с помпой открыла «Институт Передовых Исследований» в паре кварталов от места, где находилось кафе. Он по-прежнему доминирует в интеллектуальной жизни Польше с массой публикаций относительно событий в Украине и вокруг неё.
«Золотой век левых не закончился», заявляет Сираковски. Более того, «их золотой век ещё впереди».
Падение и новый взлёт левых
Когда коммунистические правительства в Восточной Европе в 1989 году рухнули одно за другим, официальные левые пошли на спад, причём в Польше это было наиболее заметно. В июне 1989 года поляки почти повсеместно избрали кандидатов от «Солидарности». Во всём регионе коммунистические партии пытались радикально перестроиться. В Польше коммунисты перекрасились в «Союз демократических левых сил» (SLD), и выжидали своего часа.
Между тем, «Солидарность», поддержав политику «шоковой терапии», значительно ухудшила жизнь населения в 1990-х годах, особенно фермеров и промышленных рабочих, которые и составляли основу «Солидарности». Как сказал Яцек ЗАКОВСКИЙ, бывший пресс-секретарь парламентской фракции «Солидарности»:
«нужно быть исключительно глупым, чтобы верить, что общество скажет — это фантастика! Мы потеряли наши сбережения. Теперь мы в четыре раза беднее, чем мы были до вашего прихода к власти. Мы вас любим!»
«Мы должны были заплатить эту цену. Революция должна съесть своих детей, и это – общее правило».
Независимых левых в то время Сираковски называл просто «планктоном», «жижей из трёх партий». Бывшие коммунисты из SLD были единственной силой, обладавшей организационными возможностями. У них были ресурсы, политические звёзды, — такие как Александр КВАСЬНЕВСКИЙ и Лешек МИЛЛЕР, — они финансировались из государственных средств, которые предоставляются парламентским партиям. И, конечно, у них был опыт.
Экономический кризис в Польше почти автоматически привёл партию SLD к власти. Однако под руководством президента Квасьневского и премьер-министра Миллера, SLD проводила, скорее, неоконсервативную политику. Она поддержала политику жёсткой экономии, войну США в Афганистане и Ираке, и даже позволила сотрудникам ЦРУ создать на польской земле секретную тюрьму. Польша вступила в Европейский Союз, хотя и только после того, как заручилась поддержкой католической церкви в обмен на сохранение закона, запрещающего аборты.
Известность «Политической критике» принесли дебаты о вступлении в ЕС. Причём интересно, что известности этой она добилась не через организацию забастовок, как «Солидарность» в 1980 году, а благодаря использованию интеллектуалов.
Письмо, принёсшее успех
Ещё совсем молодым человеком Славомир Сираковски опубликовал статью в одной из самых известных газет Польши, «Gazeta Wyborcza». «Это была наивная, подростковая статья о том, как мы были недовольны тем, что происходит в Польше, — признаёт он, — в ней нет ничего, под чем я сегодня бы подписался». Однако молодого Сираковского поддержала ветеран оппозиционной мысли и социолог Кинга ДУНИН, сотрудница «Газеты выборчей». Эта пожилая женщина и молодой человек наладили тесные рабочие отношения.
«Одна из главных идей «Критики политичной» является мысль о том, что нужно объединить левую культурологию с экономикой, и что неолиберализм — это отнюдь не самый свежий продукт на нашей национальной политической кухне», — заявляет Агнешка ГРАФФ, американская профессорша и участница «Критики…».
В 2002 году «Критика…» уже оставила свой след в интеллектуальных кругах благодаря изданию ежеквартального журнала. Их следующий ход, открытое письмо 2003 года, принёс «Критике политичной» не только известность в Польше, но и международное признание. Их письмо, которое собрало подписи 250 видных польских интеллектуалов, поставило вопрос о членстве в Европейском Союзе. Они поддерживали идею вступления в ЕС, но призывали Евросоюз двигаться в более прогрессивном направлении. После опубликования этого письма в крупных европейских газетах, польское общественное мнение начало склоняться в сторону его авторов.
«Это был очень важный урок для нас, — вспоминает Сираковски. — Вы можете войти в большую политику, обладая только хорошей идеей, карандашом и листом бумаги».
«Критика…» стала привлекать молодых активистов, родившихся уже после прихода к власти «Солидарности», и которые лишь смутно помнили трудные 1990-е годы. Участники «Критики…», которые как будто вышли из XIX века – эпохи романтики и поэзии, — стали теми людьми, которых в новой, рыночной жизни Польши очень не хватало. Благодаря сочетанию высокой идейности и социальной активности, «Критика…» привлекла и политических романтиков, подающих надежды учёных, и «третий сектор» активистов общественных организаций. Первые устраивали интеллектуальные «фейерверки», остальные занимались организационной работой.
«Мы очень профессиональная и очень грамотная организация, — с гордостью говорит Сираковски. — Многие люди не любят нас, потому что мы всегда побеждаем. Это потому, что у нас много женщин из третьего сектора».
Действительно, «Критика…» выделяется количеством женщин среди сотрудников и позицией по гендерным вопросам.
«Критика…» успешно запускает и новые предприятия, примерно по одному в год. Она создала плацдарм в Интернете с помощью своего веб-издания «Dziennik Opinii» (Opinion Daily). Его издательский отдел теперь издаёт десятки книг в год, включая переводы и высоколобые работы Жижека и Агамбена. Она создала сеть клубов по всей Польше, предприятия в Украине и России, в Берлине и Лондоне. Её основные фигуры, такие как режиссёр Агнешка ХОЛЛАНД, всячески поднимают реноме организации, работая в её Консультативном совете. В социальном плане «Критика» борется против принудительного выселения, защищает права ЛГБТ и поддерживает забастовщиков.
Своим успехом «Критика…» — в каком-то смысле — обязана недостаткам, существующим в Польше. Это правда, что польская экономика понемногу восстанавливается после коллапса 1990-х, что позволяет говорить о ней как о «зелёном острове» роста в то время, когда весь остальной континент окрашен в «красный» цвет. Но молодые люди, те, на кого направлено сочетание левых экономических и культурных «посланий» «Критики…», не выиграли от этого роста. Безработица среди молодёжи остаётся высокой — более 25%. Даже те, кто имеет рабочее место, часто устроены по краткосрочному, «мусорному контракту», по которому платят сущие гроши и не дают никаких социальных гарантий.
«Люди уезжают из страны, чтобы найти работу и развиваться в личностном или профессиональном плане», — говорит сотрудник «Критики…» Михаил СУТОВСКИЙ.
Более 1,5 миллиона человек эмигрировали из Польши после вступления в ЕС в 2004 году, а это наибольшее число людей, уехавших из страны в мирное время за всю польскую историю.
«Критика…» предложили что-то новое: молодой лидер, который смог сплотить своё поколение.
«То, как работают сотрудники «Критики…», то есть по шестнадцать часов в день, да ещё и бесплатно, доказывает – увлечь их за собой мог только человек с огромной харизмой».
«Заслужить похвалу от Славека Сираковского это дорогого стоит».
«Без него, — добавляет социолог и сотрудник «Критики» Мацей ГДУЛА, — мы имели бы много мелких инициатив, но люди бы не собрались вместе, чтобы действовать». Другими словами, без Сираковского независимые польские левые так и останутся ничем иным, как «планктоном».
И Европа будет потрясена…
В фильме-трилогии «И Европа будет потрясена» (And Europe Will Be Stunned), Сираковски играет лидера движения, выступающего за возвращение евреев в Польшу. Режиссёр ленты — израильский художник Яэль БАРТАН, фильмы которого представляли Польшу на Венецианской биеннале, а затем прошли по кинотеатрам всего мира.
Его фильм также может быть истолкован и как аллегория «Критики…». Призыв к возрождению еврейской общины в Польше, звучащий на пустом стадионе в первой части трилогии, может показаться несбыточной попыткой возрождения левого проекта. Во второй части трилогии, молодые люди прислушиваются к призыву лидера движения, и начинают строить кибуц в Варшаве, чтобы вдохнуть новую жизнь в почти исчезнувшее сообщество. В заключительном эпизоде, они присутствуют на похоронах своего лидера, который был убит киллером.
В реальной жизни Сираковски жив и здоров, и ведёт колонку в The New York Times. Но поскольку с некоторых пор он живёт за пределами Польши, получая стипендию в Гарварде, то это тоже своего рода исчезновение.
Некоторые указывают на то, что «Критика…» часто не доводит свои дела до конца.
«Они начинали с необыкновенным успехом», — вспоминает журналист Констант ГЕБЕРТ. — Поначалу клубы «Критики» плодились как грибы. Забудьте Варшаву – там это модное левое движение. Клубы стали появляться даже в захолустье, но вместо того, чтобы поддерживать эти клубы, посылать туда хороших организаторов, лелеять их, воспитывать, пусть даже в течение многих лет, если это будет необходимо, они стали искать быстрой прибыли. «Критика…» оказалась заинтересована лишь в расширении продаж своего журнала. И клубы исчезли. Это разочаровывает».
Для других главным разочарованием стал отказ «Критики…» от создания политической партии.
«Они хорошие ребята», — говорит активистка Сусанна ДАБРОВСКА. — Но я думаю, что они страдают от той же проблемы, как и левые в США. Они организованы вокруг собственных дискуссий. Конечно, дискуссии, это очень важно, но если вы только говорите, и ничего не делаете, то это проблема, особенно для левых».
Сираковски не хочет говорить о политических партиях. Он хочет чего-то более плодотворного.
«Партия это не та вещь, что нам нужна. Глупо спорить на эту тему. Можно сказать, что «вы можете быть более честным, более содержательным»… Но нет, если бы я стал таким, занимаясь партией, я бы немедленно проиграл. Если бы даже Вацлав Гавел пошёл сегодня на выборы, и он бы проиграл».
Сираковски настаивает, что «Критика» это не только говорильня. «Мы многое изменили в Польше», отмечает он.
«Например, мы изменили законы о наркотиках. У нас был очень консервативный закон в Польше, и людей автоматически отправляли в тюрьму, если у них, хоть что-нибудь находили. Это только усилило криминализацию молодёжи. Потом, когда ребят освобождают из тюрьмы, они уже становятся настоящими бандитами. Теперь закон другой. Разве это доступно изменить какой-либо политической партии? Нет! Это смогла сделать только коалиция общественных организаций».
Кроме того, изменение самого политического дискурса в Польше это тоже не мелочь.
«Никто уже не будет смотреть на вас как на сумасшедшего, если вы здесь, в Польше, скажете, что вы — левый, или что вы против войны, или что вы отрицаете национализм, или что вы за прогрессивный налог и против неравенства», — спорит Мацей ГДУЛА. — Вы можете открыто говорить на классовом языке, и на вас уже не будут смотреть как на человека из прошлого. Мы действительно ввели левую критику и левые взгляды в политические дебаты».
Ещё один поворот влево?
Восточная Европа была когда-то настоящей витриной либерализма, в сочетании с парламентской демократией. Реформаторы, которые пришли к власти в начале 1990-х годов повторяли знаменитый афоризм Маргарет Тэтчер о том, что у их страны «нет альтернативы». Даже бывшие коммунистические партии, вернувшись к власти, действовали примерно так же.
Сейчас всё изменилось — в регионе уже трудно найти горячих сторонников либерализма. Некоторые из былых реформаторов стали крайне правыми, в то время как многие либералы перешли влево.
Новое поколение молодых интеллектуалов сформировало такие группы, как «Студенческая сеть» в Венгрии, «CriticAtac» в Румынии, и «Новые левые перспективы» в Болгарии. Возникли новые левые партии, таких как LMP в Венгрии и «Инициатива за демократический социализм» в Словении, которые обещают совершенно новый тип политики.
В этой смеси и выкристаллизовываются «новые левые». Мы используем этот термин, чтобы попытаться выкроить политическое пространство между «старыми левыми», — коммунистами и социал-демократами, — которые стали неолиберальными и консервативными.
Практически каждое левое политическое движение в регионе так же ищет себе место между коммунизмом и неолиберализмом. Но только в Польше новые левые успешно вышли за пределы академических кругов, преодолев искушение войти в тупик партийной политики. Кроме того, «Критика политична» выжила, переселившись и в другие страны, и процветает даже тогда, когда её харизматичный основатель сбежал в поиске новых возможностей.
Но, пожалуй, истинный источник успеха организации в том, что «Критика политична» взялась не только интеллектуальную, политическую, но и за предпринимательскую деятельность, не побоявшись сопутствующих рисков.
«Только действие объединяет людей, — говорит Сираковски, как будто он в очередной раз выступает на огромном стадионе, призывая своих последователей. — Если мы с вами будем сотрудничать, чтобы что-то сделать, со временем между нами возникнет достаточное доверие, чтобы мы совместно рискнуть совершить что-то действительно крупное».
Этот призыв вызвал глубокий резонанс в стране, где миллионы людей рисковали собой, чтобы создать массовое движение под названием «Солидарность».
Перевод — Андрея МАКЛАКОВА
Источник — DIALOG.UA